В Финиксе день дедлайна начинался очень рано, в шесть утра все должны были быть уже в офисе, поскольку на востоке уже было 8 утра и работа кипела вовсю. Впрочем, уже дней за 10 до этого дня дверь генерального менеджера была закрыта почти постоянно и телефонные счета потом приходили просто астрономические. Как правило, в Финикс прилетали и скауты, следящие за игроками других команд как в НХЛ, так и в АХЛ. Помимо их отчетов, подспорьем был и так называемый Depth Chart, где были расписаны все игроки других клубов в соответствие с их местом в составе. Вот тебе первая пара защитников, а это центр четвертого звена. Ну и оценки их "качества" тоже были: A, B, C или D. Помимо бумажного варианта, вся эта конфиденциальная информация располагалась и на огромной доске, висевшей на стене кабинета генерального менеджера. Была и другая доска, поменьше, с расстановкой "койотов". Причем доска эта практически всегда была закрыта и даже замок имелся, на всякий случай.
Стиль работы у генеральных менеджеров "Финикса" был разным. Бобби Смит, например, любил уединяться в своем кабинете, лишь изредка обращаясь за получением какой-либо дополнительной информации. Иногда приглашал к себе нескольких сотрудников отдела хоккея для обсуждения возможных обменов. Но стоило раздаться телефонному звонку, как мы, как по команде, покидали кабинет, поскольку обычно генеральные менеджеры договариваются между собой без свидетелей. Уэйн Гретцки и Клифф Флетчер, наоборот, устраивали поистине демократический "день открытых дверей", все и вся обсуждая с хоккейными сотрудниками в своем кабинете. И когда дело касалось европейского или - в особенности - российского игрока, то тут уже требовалась и моя личная информация. Проще говоря, я делился своим мнением по поводу того, будет этот хоккеист, образно говоря, грызть лед или нет. Правда, только правда и ничего кроме правды!
Смотри также: [Мемуары Купермана: Евгений Набоков, российский вратарь\]
Как правило, игроков обменивали с равным сроком оставшегося контракта. А иногда сделка (вот тоже удачное слово!) срывалась из-за того, что у хоккеиста в контракте был указан пункт о невозможности обмена. Тогда таких контрактов было очень мало. Вратарь Николай Хабибулин, к примеру, никогда не ставил такие условия. "А зачем, - риторически вопрошал Коля. - Если захотят обменять, то все равно толком играть не дадут, тут уж сам захочешь перейти в другую команду".
С владельцами клубов большинство обменов не согласовывалось, что и понятно, ведь нет смысла контролировать каждый шаг человека, которому доверяешь руководить клубом. Естественно, когда дело доходило до крупных "принимаемых на баланс" контрактов, то задача генерального менеджера состояла в том, чтобы убедить владельца, что именно данный игрок непременно приведет клуб к Кубку Стэнли. Или, во всяком случае, очень эту победу приблизит. Зато какое удовольствие было потом наблюдать, как новичок клуба показывает именно ту игру, за которую его и взяли в команду! Кандидатуру вратаря Брайана Буше, например, мы обсуждали очень долго и позже он возьми, да и установи новый рекорд современной эры НХЛ, не пропустив ни единой шайбы в течение 332 минут подряд, сыграв на ноль в пяти матчах кряду. Причем хорошо помню, что телевизионщики так увлеклись бегущими на экране цифрами "отсчета к рекорду", что забыли их остановить даже во время паузы в игре.
